Тьма сомкнулась надо мной,
Барабанов дикий бой,
Тот, что истину сказал,
Для меня проклятьем стал.

... Боль... Океаны боли пронзали его разум... Сила, возникшая из неоткуда, заставляла его бесплотный дух плыть через реки огня... Огонь... Он не помнил кто он... Он не помнил ничего о себе... Все что он знал и чувствовал было болью... Огонь... Он заставляет вспоминать... Воспоминания... Человек с посохом, из которого льется белое пламя. Рядом с ним женщина, из её рук летят молнии... Еще одна вспышка боли, которая вызывает вереницу воспоминаний... Он вспоминал...

...Мрачная цитадель в Сумеречных горах, перед которой расстилается поле покрытое телами. Телами его воинов. Он вспомнил тот день, когда те семеро светлых магов, именовавших себя Великими, бросили ему вызов. Две армии сошлись в тот день на поле: одну вел он, другую - его противники. Он проиграл... Его армия была уничтожена, и после того, как пал последний из его воинов, Великие предстали перед ним. Они появились в его заклинательных покоях не торопясь - они не боялись его: слишком много сил он отдал, стараясь спасти свое войско. Первый с ним заговорил Витариус, точнее, он просто зачитал приговор, тот самый приговор, который слышали десятки темных магов, приговор, согласно которому он должен быть лишен жизни. Витариус выступил вперед, и с его посоха потекло яркое белое пламя, которое, не дойдя нескольких футов до приговоренного, наткнулось на стену сотканную из мрака...

...Он вспоминал...

...Когда пламя столкнулось с выставленной им стеной, он понял, что у него нет шансов - боль от этого соприкосновения поглотила все его существо. Он понял, что проиграл. И тогда тьма и первородный хаос влившись в его сознание, заставили его вспомнить то, что некогда было вложено в него природой той силы, которой он поклонялся. Ужас на миг охватил его от того, что в предсмертный момент пришло ему в голову...

...Боль... Голос... Он зовет его... Он обещает освободить его от боли, которая стала его карой за то, что он сотворил в предсмертное мгновение...

...Он начал плести заклятие. И тьма ответила ему. Он начал впитывать ту силу, которая была предложена ему хаосом. Через пелену боли он видел, как одна из Великих, опьяненная жаждой его смерти, подошла к Витариусу и начала помогать ему - из ее рук серебристым водопадом полились молнии. Захлестнувшая его тело, боль уже не могла остановить его - заклятие готово. Тьма не подвела его. В момент своей смерти он выпустил на волю силу, взятую им у сил ночи. И уже будучи бесплотным духом, покидающим мертвое тело, он увидел, как посерело лицо Витариуса, как вскрикнула волшебница, метавшая молнии. Он наблюдал, как тьма вырвавшись из его тела охватывает эту пару, как поспешно ретируются остальные Великие, как его собственный замок исчезает во тьме небытия. А потом пришла расплата - боль, захлестнувшая всю его сущность и ставшая его реальностью...

...Голос звал его, обещая избавление... И его дух, вырываясь из океана огня, устремился на зов... Боль проходила... Ее последние вспышки окончательно вернули ему память. Он вспомнил кто он. Он вспомнил свое имя. Лальен. Сильнейший из малефиков когда-либо живших на этой земле. Боль отступила. Давно забытое духом, ощущение собственного тела вернулось вновь.
Он открыл глаза. Тусклый свет факелов, освещавших комнату, в которой он находился, ослепил его, и по его лицу побежали слезы. Зрение медленно возвращалось... Он увидел женщину, стоящую в центре пентаграммы, начертанной на каменном полу. Она едва держалась на ногах от усталости - оживившее его заклинание отняло у нее все силы.
- Добро пожаловать в мир живых, Лальен, - произнесла она дрожащим от усталости голосом. - Я рада, что мне удалось вернуть тебя.
- Кто ты? - прохрипел Лальен и попытался встать с алтаря, на котором находилось его новое тело. Попытка подняться оказалась неудачной - за века боли и страданий его дух отвык управлять телом.
- Я? - спросила она, направляясь к креслу, стоящему в углу комнаты. - Благословение посланное тебе тьмой.
- Благословение... - произнес он задумчиво. - Благословение... Сколько времени прошло с момента моей смерти?
Ниана села в кресло и облегченно вздохнула - большинство воскрешаемых сходят с ума, осознавая то, что они были мертвы, Лальен, судя по всему, смог это перебороть:
- Полвека. Полвека прошло с тех пор, как последний из слуг хаоса погиб от руки тех, кого смертные нарекли Великими.
- Великие... - прошептал он, и его глаза налились ненавистью. - Что с ними стало?
- Стало? - она переспросила она с легкой иронией. - Они живы и здоровы. Все пятеро полны сил, как и в то время, когда они сокрушили тебя и тебе подобных.
- Пятеро! - он засмеялся, как безумный, однако его смех быстро сорвался на шепот - тело подводило его. - Клянусь тьмой, хаосом и той пыткой, которую я перенес, это стоило того! Я достал его! Тьма поглотила душу святоши Витариуса и его паршивой ученицы! Я выиграл! Я победил их!
- Нет, - тихо произнесла Ниана. - Ты проиграл. Ты выиграл лишь битву, но война была проиграна тобой. Они уничтожили тебя - Властителя Хаоса, Повелителя мертвых, тебя - последнего из тех, кто мог противостоять их мощи, драться с ними на равных, - ее голос был наполнен горечью. - Ты убил Витариуса - сильнейшего из них, но Риналд, Рала, Ульмар, Ята и Эрлал правят в этом мире именем света и порядка. Тьма и я - мы даем тебе шанс, последний шанс, выиграть эту войну.
Лальен медленно поднял голову и посмотрел ей в глаза.
- Кто ты? - спросил он, и в его вопросе послышалась неприкрытая угроза. - Кто ты такая, чтобы говорить со мной от имени тьмы?
- Я всего лишь служанка той госпожи, которой служил ты.
- Имя! Назови себя!
- Ниана...
- Жрица Хаоса... Но ты же мертва... Ты погибла от руки Великих...
- Мертва?! Ха! Не более чем ты! Ведь ты тоже мертв? Или я в чем-то ошибаюсь?
- Зачем ты воскресила меня? Что тебе от меня надо?
- Мне - ничего, а вот тьма хочет, чтобы ты оплатил то, чем воспользовался, чтобы выиграть свою "битву". Ты должен будешь кое-что сделать... Но об этом позже. Сейчас тебе надо отдохнуть. Позже мы обсудим то, что ты должен будешь сделать. А сейчас - спи, тебе нужны силы, твой дух слишком долго находился за гранью вечности... Спи!
И прежде, чем он успел ей ответить, она произнесла заклятие сна. Веки Лальена налились свинцом, и сон накрыл легкой волной призрачных образов. Он снова видел свои армии, он вновь ощущал свою былую силу, ему снилось, как он сокрушает Великих...
- Думаю он сделает то, что должен, - задумчиво произнесла Ниана, повернувшись лицом к одному из неосвещенных факелами углов.
- Он должен это сделать, иначе... - в неземном голосе ответившем ей слышались ноты угрозы. - Если он откажется и ты упустишь этого юнца, то, клянусь силой, которой оживил тебя, его и твой пути станут куда большим адом, чем тот, что вы уже пережили...

* * *

Этого дня Мондейн ждал несколько последних месяцев, и вот, наконец, День света наступил. День света - один из немногих праздников, когда маги Академии показывали свое искусство повелевать стихиями, единственный день, когда ученик может получить жезл до срока. Правда добиться этой чести крайне сложно - необходимо было выиграть четыре дуэли, дуэли, конечно, не настоящие, но все-таки...
Прошло уже три года с того времени, как он стал учеником Нианы, за это время он уже успел получить титул адепта Академии во всех, изучаемых им областях. Ниана тоже не теряла времени даром. Она учила его управлять силами тьмы и первородного хаоса, и он оказался прекрасным учеником - за три года он сумел достичь того, на что малефикам прошлого требовались десятки лет. Он впитывал знания, как высохшая земля впитывает долгожданный дождь. Он познавал тьму, но она не повелевала им, он изучал ее, как коллекционер знающий толк в оружии, хотя и не пользующийся им. Он готовился к тому, что в один прекрасный день он сможет отмстить тем, кто унизил его. Но Мондейн прекрасно понимал, что без титула мага, а точнее, без посоха, способного создавать магическую энергию буквально из ничего, ему не справиться...
И вот, наконец, наступил день испытаний. Сегодня он должен получить свой жезл, от этого зависит слишком многое в его жизни... даже ученичество у Нианы... Он помнил их последний разговор, когда она сказала ему, что для того, чтобы продолжить обучение у него не хватит сил... если, конечно он не получит в свои руки нечто способное значительно увеличить его внутренние силы, например, как бы невзначай обронила она, - жезл мага...
Он пришел на площадь, где проводился праздник, как раз к моменту начала поединков, то есть через два часа после начала праздника - Мондейн недолюбливал подобные церемонии. Когда он приблизился к дуэльной арене, на ней соревновались два мага воды создавая причудливые иллюзии, вызывающие у толпы то непритворное восхищение, то ужас поражающий глубины сознания. Едва взглянув на сей "бой", юный маг направился к таблице дуэлей, дабы уточнить время своего выхода на арену. Он не заметил, как двое людей - мужчина в сером плаще и женщина с темной накидкой на голове - переглянулись между собой, и мужчина, кивнув, последовал за магом.
Мондейн подошел к таблице: на против его имени стояли три герба - это значит, что трое магов приняли его вызов, оставалось найти четвертого, причем обязательно до выхода на арену, иначе все дело коту под хвост - нет четырех побежденных противников - нет и жезла. Самое обидное заключалось в том. что он должен был выступать сразу же после иллюзионистов. Проклиная все на свете, Мондейн остался стоять около таблицы, надеясь на то, что удастся уговорить кого-нибудь из таких же соискателей жезла, как он сам, дополнить список. Неожиданно для юного мага из толпы бодрым шагом вышел мужчина в сером плаще, который, приблизившись к таблице, не задумавшись ни на секунду поставил свою гербовую печать напротив имени Мондейна. Поставив печать, он повернулся к магу лицом и произнес:
- Увидимся на арене, друг мой.
Сказав это, человек не медля более ни секунды сделал шаг и как будто растворился в толпе.
Что-то в его голосе показалось Мондейну знакомым, но что именно он не мог понять. Пока маг вспоминал где и когда он мог видеть этого незнакомца глашатай объявил его выход.
Мондейн вышел на арену размеренным шагом, стараясь при этом выглядеть как можно более спокойным. О первых двух поединках он не беспокоился - ему предстояли дуэли с одногрупниками, и он прекрасно знал все их сильные и слабые места. Первым против него вышел Сельон - молодой эльф, изучавший в Академии магии земли и воды, так порой необходимые его народу. Противники поклонились друг другу, а так же пятерым Великим, восседавшим на своих золоченых тронах, и не торопясь начали поединок. Сначала банальный обмен ледяными вихрями, затем попытка захватить противника в кольцо камня... тем заклинаний начинал нарастать... ледяная молния - огненный щит - и тут же пока противник не успел опомниться - небесная молния, которая секундой позже распадется на искры, попав в каменный громоотвод. Вода, огонь, еще огонь, воздух, земля, и снова огонь... Наконец, Мондейну удалось выбрать момент, когда противник на секунду убрал защиту, что бы выпустить в него каменный дождь, и ударить огненным шаром в грудь эльфа. Мощность шара, конечно, была уменьшена до минимума, но Сильон зашипел от боли. Глашатай провозгласил победу Мондейна в первом поединке...
Вторая дуэль оказалась, вопреки ожиданиям мага, даже проще первой - противник Мондейна оступился и не смог уклониться от звездного дождя вызванного адептом-универсалом.
Следующий бой окончился практически не начавшись: мастер воды, противостоящий Мондейну, наткнувшись на глухую оборону из огненных щитов, на секунду задумался, подбирая заклинание по сильней, и тут же получил в подарок целый комплект заклинаний всех областей, составленных Мондейном во время подготовки к турниру. И хотя из всего потока посланной им силы мастера коснулся лишь маленький камушек, адепт добился того, чего хотел, - победа была присвоена ему.
Наконец, пришло время последнего поединка - мужчина в сером плаще стоял перед ним. Стандартный поклон и... безумный поток заклинаний полетел на встречу Мондейну. Юный маг едва успевал выставлять защиту против летящей в него силы - против него выступил маг по уровню близкий к архимагам Академии. Вдруг поле боя окружила едва заметная полупрозрачная рябь - противник Мондейна, не переставая атаковать его, создавал иллюзию для тех, кто смотрит на арену снаружи. В тот момент, когда заклятие было закончено, поток заклинаний льющийся на Мондейна остановился. Адепт поднял глаза на человека, стоящего перед ним. Его противник посмотрел на него с улыбкой и произнес формулу, плащ, окутывавший этого загадочного оппонента юного мага стал медленно рассеиваться, а в месте с ним начала распадаться и та иллюзия, что окружала противника... Перед Монденом стоял эльф, облаченный в кольчужный доспех... Перед Мондейном стоял Лальен...
- Вот мы и встретились, Монди! - произнес эльф с усмешкой.
- Ты!?.. - ярость впервые овладела Мондейном с такой силой. - Ты за все ответишь! Прямо сейчас! Получай!
- Может не стоит тороп... - фраза эльфа была прервана заклинанием Мондейна.
Огонь ударил в то место, где секунду назад стоял эльф.
- Как хочешь, - пробормотал малефик.
Дуэль закипела с удвоенной силой - и Мондейн, и эльф перестали ограничивать силу заклинаний. Огонь - вода, земля - воздух, воздух - вода - стихии закружились в сумасшедшем водовороте. Неожиданно эльф оступился и пропустил ледяной поток выпущенный в него. Стена иллюзии заколебалась и исчезла - раненый эльф не мог больше удерживать ее. Падая, Лальен нанес удар комбинацией всех стихий слитых воедино, удар отразить который обычными способами смог, разве что, кто-нибудь из Великих. Понимая, что не сможет заблокировать заклинание, Мондейн в последний момент призвал силы тьмы, те самые силы, формулы повеления которыми его заставляла учить Ниана, те силы, которые были прокляты Великими и всеми смертными Сосарии. Перед радужной стрелой стихий поднялся щит абсолютного мрака...
Великие, как один, подскочили со своих мест - поле силы окружило арену.
- Кто ты? - с угрозой в голосе обратился Риналд к юному адепту. - Кто научил тебя этому?
- Я... Ээ... Я, адепт четвертого круга порядка, - Мондейн... - пробормотал юный маг.
- Ты - адепт Порядка? Адепт света? - злая улыбка пробежала по лицу Великого. - Не лги мне, юнец! То чем ты владеешь навеки было проклято всем белым светом! А потому ты умрешь! Если скажешь правду, я обещаю - ты умрешь без мучений. Кто учил тебя этому? - последнее слово Риналда больше походило на плевок.
- Я, - раздался вдруг спокойный женский голос, и из тени одного из углов арены на поле боя вышла Ниана.
- Ты? - глава Великого налились кровью от бешенства. - Ты мертва! Ты мертва уже более шестидесяти лет!
- Неужели! И теперь я брожу по земле, как призрак? - Ниана откровенно издевалась над Великим. - Может он тоже мертв? - она показала рукой на поднимающегося с земли Лальена.
- Ты знаешь его? - неожиданно для всех спросил Мондейн.
- Позже, мой юный маг, позже... Я расскажу тебе все.
- Для вас троих не будет никакого "позже", - произнесла Ята. - Вы не покинете этой арены живыми!
- Да, ну! - засмеялась Ниана, - А мы попробуем. Мондейн, подойди ко мне.
Адепт повиновался, рассудив, что жизнь все лучше смерти. Он шел к Ниане, мысленно прощаясь со своим отцом, своей родной деревней, своими мечтами и надеждами, он понимал, что за использование тьмы, его вечной карой станет изгнание. Он понимал, что никогда больше никто не откроет ему дверь с улыбкой и не пригласит войти в дом. Он понял, что свершилось то, чего он больше всего боялся - он стал черным магом. Тьма была игрой, а теперь пришла расплата... Он брел к Ниане... У него не было другого пути...
Он подошел к Ниане...
- Молодец, Монди! Ты сделал это! Ты - один из нас! - воскликнул Лальен.
- Ну, вот и все. Всем - до свидания! Мы не прощаемся! - Ниана рассмеялась. - Пока, Великие! - ее голос был наполнен призрением.
Тьма сомкнулась над тройкой магов, стоявших посреди арены. Когда она рассеялась арена была пуста...
- Они - покойники, - со злостью прошептала Ята, - Я найду их.

***

Теркил, пошатнувшись, упал на руки остальным членам Ордена.
- Хаос нашел врата в наш мир... И мы уже не в силах остановить его... Странник, только он может помочь нам предотвратить то, что происходит сейчас...
- Но, Теркил, сейчас наш мир лежит в стороне от Его путей...
- Да... Я знаю, но... Господи, помоги нам дожить до того момента, как Его путь пройдет рядом с нашим миром...

***

Он рассмеялся. Они сделали это. Он не зря потратил столько сил на воскрешение... Теперь весь мир будет принадлежать ему...